Дети Ржавчины - Страница 110

110

Мы двинулись по тоннелю. Стены вскоре стали неровными — как и положено обыкновенной природной пещере. Бойцы осторожно крались вдоль них, держа наготове оружие. По моему указанию горел только один фонарь.

Через несколько минут я услышал приглушенные голоса. Я поднял руку, все остановились, затихли.

У входа в пещеру ждали двое старост. С улицы слабо доносились голоса и конское ржание. Я повернулся к лейтенанту, ткнул пальцем в пистолет Стечкина, пристегнутый к бедру. Бондарь кивнул, щелкнул застежкой кобуры и передал оружие мне.

— Вы все хорошо запомнили? — спросил я напоследок.

Мне ответили утвердительно.

Я собрался с духом и двинулся вперед. Из-за большого камня мне удалось разглядеть часовых. У одного был иглострел, у второго — только тесак.

— Эй! — тихо позвал я. — Не стреляйте. Я выхожу... Старосты вскочили.

— Где остальные? — спросил один, держа меня на прицеле.

— Они все мертвы. Я сдаюсь.

— Ты сам убил их?

— Сам. Горелый сказал, что пощадит одного из нас.

— Выходи...

Я осторожно выбрался из-за камня, встал у входа, щурясь от дневного света. Вся компания была в сборе. Отряд карателей расположился у подножия скалы, дымился костер, булькала вода в котелке. Я со злорадством отметил, что голова у Горелого перевязана окровавленной тряпкой — последний привет от Надежды и ее магнитной дубинки.

— Он сдается! — крикнул один из моих конвоиров. Все посмотрели в нашу сторону. Я стоял между двух головорезов, стараясь придать себе понурый и сломленный вид. Горелый сделал несколько шагов в мою сторону.

— А где остальные? — спросил он.

— Они убиты, — ответил вперед меня староста.

— Ты видел их тела?

— Нет, но он говорит, что сам...

— Так пойдите, проверьте! — сердито крикнул Горелый.

Оба охранника исчезли в пещере. Я мысленно представил себе, как их там встретят мои люди, особенно Подорожник.

— Ты действительно сам убил их? — спросил главарь, подходя еще ближе. — И девчонку тоже?

— Нет, ее убил ты, — простодушно ответил я. — И сейчас ответишь за это.

— Что? — он удивленно подался вперед, словно не поверил ушам.

— Я сказал, что ты ответишь за смерть девушки и за разоренную деревню, — внятно повторил я.

Горелый некоторое время неподвижно смотрел на меня, затем обернулся к своим людям. Лицо его вдруг начало расплываться в ухмылке. Через несколько секунд он уже хохотал во весь голос, остальные делали то же самое. Я стоял и терпеливо ждал, когда им надоест смеяться. Я не только ждал, но и наблюдал. И когда убедился, что ни один иглострел не смотрит в мою сторону, выхватил «стечкина».

— Молчать! — крикнул я и, подбежав к Горелому вплотную, закрылся им. — На колени, живо!

Он мигом прекратил смех, его глаза вспыхнули гневом, рука метнулась к тесаку.

— Я сказал, на колени! — опустив пистолет, я несколько раз выстрелил Горелому под ноги. Он неловко подскочил, запутался в собственных ногах и упал. Я схватил его за волосы, приподнял, приставив пистолет к голове.

— Никому не двигаться! Лейтенант, твой выход. Каратели оцепенели, глядя, как из пещеры выскакивают бойцы. В угловатых бронежилетах, в шлемах с опущенными забралами они походили на беспощадных подземных демонов.

Мой взгляд бегал по скоплению карателей. Едва кто-то попробует шевельнуть иглострелом — выстрелю. Не промажу, даже с бедра. Да и бойцы подстрахуют — я заранее объяснил им насчет иглострелов,

— Убейте их! — сдавленно крикнул Горелый. — Рубите в клочья, не бойтесь, их мало!

Я наотмашь ударил его рукояткой пистолета, затем подозвал одного из бойцов.

— На этого — наручники. Обыщи, а потом стой рядом и глаз не спускай.

В следующий момент я увидел ненавидящий взгляд Подорожника, направленный на Горелого. Погонщик остановился у входа в пещеру. Казалось, его ничто в мире не интересует, кроме стоящего на коленях врага.

Я хотел было напомнить, чтобы он не вмешивался, однако нельзя было терять времени. Бойцы, энергично работая прикладами и иногда постреливая, оттеснили карателей к плоскому камню, стоящему торчком. Кто-то рискнул побежать, грохнула автоматная очередь, выбивая у ослушавшегося из-под ног песок и мелкие камешки. Тот моментально отпрыгнул назад, бледный и трясущийся.

— Тесаки, иглострелы — на землю, — скомандовал я. Никто сначала не пошевелился. Я выбрал в толпе одного человека, самого, на мой взгляд, агрессивного, взял его за шиворот и ткнул в нос пистолет.

— Оружие на землю!

Он выпустил из рук тесак с широким матовым лезвием. Вслед за ним другой сделал то же самое. Я обошел толпу, наблюдая, как к моим ногам падает смертоносное железо. Меня провожали то испуганные, то ненавидящие взгляды.

— Всех обыскать и связать, — сказал я. — Веревки поищите в седельных сумках.

Меня тронули за плечо. Это был боец, поставленный мной охранять Горелого.

— Ты почему здесь? — изумился я.

— Вот, — он протянул мой собственный пистолет. — Нашел у того парня.

—А где он сам?!

— Так его забрал твой приятель. Взял и поволок куда-то...

— Куда?

— Кажется, в ту сторону...

Я сорвался с места и через несколько секунд увидел за камнями Подорожника — он тащил скованного наручниками Горелого за шиворот, держа в свободной руке тесак.

— Стой! — закричал я.

Погонщик обернулся и в тот же момент приставил лезвие к горлу Горелого.

— Не подходи! — крикнул он. — Я сам его прикончу.

— Я сказал, стой! — я догнал их, отобрал у Подорожника тесак.

— Пусть убьет! — закричал Горелый. — Со связанными руками легко убивать, верно?

110