Дети Ржавчины - Страница 117

117

Берег был рядом. Я решил поскорее вытащить Догнавшего Ветер и попробовать привести его в чувство. Но тут твердь подо мною качнулась. Скалы, океан, воздух — все это вздрогнуло. Я едва удержался на ногах, но не мог сделать ни шага. По берегу побежала глубокая трещина, в нее тут же хлынула вода. Тело напарника, подхваченное потоком, мгновенно исчезло среди клочьев пены. На волнах осталась плясать лишь простая круглая коробочка с именем. Я только успел ухватиться за обломок скалы, как неукротимый поток потащил в трещину все, что вывалилось из чрева машины и еще плавало на поверхности.

Слабея с каждой секундой, я с трудом удерживался на камне. Земля продолжала дрожать, за моей спиной что-то трещало, грохало, недалеко в воду падали увесистые обломки.

Наконец я развернулся в сторону суши. Две высоченные скалы накренились и разваливались на части, на берег обрушился каменный рой. Но самое интересное происходило в расщелине. Со стороны показалось, что из-под земли выбирается исполинский механический жук. Тускло блеснула округлая металлическая поверхность. Я не мог ничего толком рассмотреть — там бушевали настоящие камнепады, поднимались тучи пыли, а волны бросали в меня щебенку и песок, заставляя прятать лицо и закрывать глаза.

Железная глыба все росла и росла, и вскоре она возвышалась надо мной, словно многоэтажный дом. Внезапно ее поверхность подернулась белым дымом, а из верхней части хлестнула огненная струя. Одно мгновение она была тонкой и алой, затем почернела, набухла и заревела, сотрясая воздух.

Я понял, почему поток стал черным. Всего несколько мгновений я смотрел на небо, но успел увидеть, что оно заполнено сотнями движущихся черных точек. Это были аэроиды — чудовищный подземный жук выплевывал их фонтаном вверх.

«Конец.:.» — кажется, я сказал это вслух. Огромный валун упал в воду неподалеку, волна накрыла меня с головой. Я слетел с камня и не почувствовал дна.

Я все же вынырнул, кашляя и отплевываясь, и вдруг сквозь пелену на глазах заметил, что вдоль береговой линии прямо ко мне движется вытянутое золотистой тело. Первой была мысль об аэроиде, спустившемся с небес по мою душу.

Однако это был не аэроид. Ко мне летел истребитель. Совсем не такой, как наши, — он был более приплюснутый, словно раздавленный, с широкими крыльями и золотистой обшивкой. Он двигался свободно и уверенно, не обращая внимания на взрывы и падающие камни.

Я принялся махать руками. Волны сбивали меня, пытаясь задушить, но я сопротивлялся, как мог. Машина двигалась точно в мою сторону.

Она остановилась и зависла в воздухе. Овальный люк раскрылся, и из него протянулась рука.

— Хватайся, быстро!

Несмотря на критическое положение, я все же отметил, что фраза была произнесена по-русски. Я поднял глаза — и чуть не пошел ко дну от изумления. На меня смотрел мой шеф, директор Ведомства.

— Ну давай же!

Я вцепился в руку спасителя. Ответная хватка была железной — не выскользнешь. Меня втащили в салон машины, я оказался стоящим на четвереньках. И уже не удивился, когда увидел еще двоих, как две капли воды похожих на моего шефа.

Люк закрылся, машина сорвалась с места. Я так и стоял на коленях, промокший и продрогший, в изорванной одежде, переводя глаза с одного на другого. Простые угловатые сиденья были расположены вдоль бортов лицом к центру. Я стоял среди них словно на цирковой арене.

И тут я понял. Это не двойники моего шефа, не братья и не клоны. Это другая раса, к которой принадлежит и директор Ведомства. Раса Директоров и Смотрителей Холодных башен — не знаю, что вернее. Те же крючковатые носы, тяжелые головы, посаженные на могучие шеи, те же непроницаемые лица. Одежда — мешковатые штаны и куртки из плотной атласной материи.

— Садись, — сказал мне один из незнакомцев, показывая на кресло.

Я послушно перебрался с пола на сиденье, испачкав его своей одеждой. Понемногу начал согреваться.

— Мы о тебе все знаем, — заявил человек, вытащивший меня из воды. — Можешь ничего не говорить.

Я и не собирался. Говорить было нечего. Я лишь охнул и скорчился от боли в ребрах, когда неловко пошевелился. Тут же болью отозвалось все тело — испытание водой и камнями не прошло даром.

— Молчи, — повторил незнакомец. — Если станет совсем плохо, тогда скажи, мы поможем.

Машина мчалась вдоль берега, почти касаясь волн.

Движение было плавным и бесшумным. Наши истребители этим не отличались. Затем берег стал отдаляться, и вскоре мы оказались в открытом океане.

Я молчал, мои попутчики тоже. Они даже не смотрели на меня. Впереди показалось темное пятнышко суши. Оно быстро приближалось, наливалось цветом, и вскоре я уже видел большой остров, заросший пушистой зеленью.

Когда машина зависла над песчаным пляжем, мне помогли выбраться из нее. Я шел с трудом, в каждом уголке тела эхом отдавалась боль. Меня провожали двое. Мы миновали густые ореховые заросли и оказались на поляне. Я увидел домики, сплетенные из ореховых прутьев, костер, несколько простых деревянных столов и скамеек. Неподалеку журчал родник, уютно обложенный камнями.

Повсюду были Смотрители. Прохаживались по траве, беседовали, сидя в тени под деревьями, ели у костра. К последним сразу присоединился один из моих провожатых. Вообще, картина напоминала мирный пикник. Некоторые глядели на меня, но быстро отворачивались, не проявляя интереса.

— Садись, — сказал оставшийся Смотритель, указывая прямо на траву. — И раздевайся.

Я стал сдирать остатки своего изодранного мокрого облачения, скрипя зубами от боли. Тряпье я отбросил в сторону, а пистолет, нож и магнитную дубинку положил возле себя вместе с кожаным поясом.

117